Воздушная стихия Альберта Харисова

Часто бывает, что человека, чей портрет появляется на Аллее Трудовой Славы предприятия, хорошо знают лишь на одной из трёх локаций, где ежегодно обновляются фотографии, – на Заполярке, в Ямбурге или в Новом Уренгое. Но Альберта ХАРИСОВА узнают на каждой из Аллей, его работа – и без того вахтовая – подразумевает постоянное перемещение между разными производственными объектами, общение со множеством людей. За двадцать с лишним лет на предприятии он сменил несколько профессий и должностей, но каждая из них подразумевала постоянные разъезды. На следующее утро после беседы он, например, опять едет. Второй раз за вахту – на Ямбург.

Машинный магнетизм

Родом Альберт Харисов из Башкирии. Он вырос в многодетной семье. В те годы совсем не диковинка, но стоит отдельно подчеркнуть героизм родителей. Они, имея своих родных шестерых сыновей и дочерей, в какой-то момент взяли на воспитание ещё четверых детей – родных племенников и племянниц, оставшихся без матери.

Большая семья – это умение договариваться, понимать ближнего с полуслова, брать на себя ответственность, что добавляет уверенности в делах. Собственно, и трудиться «по-взрослому» Альберт Минуллович начал ещё школьником – летом по два месяца учеником слесаря механосборочных работ на приборостроительном заводе. Следом – армия, после неё – работа автослесарем, заочная учёба в автотранспортном колледже, вузе. Юношеская страсть к технике вылилась в высшее образование, полученная специальность – «Механизация».

И в начале нулевых ещё молодой, но уже имевший разнообразный опыт работы, Альберт Харисов устраивается на Ямбург. Первая должность – контролёр автомототранспортных средств лаборатории двигателей внутреннего сгорания УНИПР (это прежнее название нынешнего ИТЦ).

От воздуха к воздуху

В каком-то смысле суть работы за 20 лет и не изменилась, но претерпела большие метаморфозы.

– В лаборатории ДВС мы занимались замерами выбросов от автотранспорта. Сначала я работал контролёром, потом стал инженером. Но лабораторию вскоре закрыли. Во-первых, часть заказчиков (ДРЭУ, ЗГС) перестала существовать. Во-вторых, другой крупный заказчик (УТТиСТ) открыл у себя линию диагностического контроля и сам стал проводить необходимые замеры, – вспоминает Альберт Харисов. – И я перешёл в другое подразделение УНИПР – ямбургскую лабораторию экологического контроля в качестве оператора акустических испытаний, через несколько лет стал инженером. А с 2020 года – инженер уже в заполярной лаборатории экологического контроля. Основное занятие – контроль промышленных выбросов.

Что в лаборатории ДВС, что по линии «акустических испытаний», что нынешний фронт работ – всё это связано с постоянными разъездами внутри большого предприятия, меняются только точки приложения усилий. Сначала – это исключительно автотранспорт, затем – вообще рабочие места (а это не только акустика в чистом виде, но и вообще вся промсанитария и оценка вредных факторов на рабочих местах – шум, вибрация, освещённость, микроклимат).

Теперь – промвыбросы.

Тотальный учёт

Прежде, рассказывает Альберт Харисов, контролем промышленных выбросов занималась сторонняя подрядная организация. Порядки сменились относительно недавно, лет десять назад всего. Природоохранное законодательство становилось всё более жёстким. Объём работы, требования к качеству и оперативности увеличивались. И в какой-то момент было решено заниматься контролем промвыбросов своими силами, на базе ИТЦ. Так Альберт Минуллович и стал ответственным за направление.

Закон требует от промышленных предприятий не просто абстрактно охранять окружающую среду. Любое антропогенное и техногенное воздействие на природу – это следствие конкретной технологической процедуры. Их, во-первых, нужно все знать, держать и обновлять реестр вместе с указанием конкретного оборудования. А во-вторых, постоянно контролировать производственные процессы, чтобы то самое воздействие не превышало разрешённых норм.

Не ведёшь реестр, не контролируешь выбросы, не отчитываешься вовремя, не содержишь документы в порядке – плати, плати, плати. Всё больше и больше. Эффективность экологической работы сегодня легко измерить рублём. Чем ниже плата за негативное воздействие, чем меньше штрафов и предписаний – тем лучше организована работа по охране окружающей среды.

Лаборатории экологического контроля в составе ИТЦ вместе с экологами структурных подразделений как раз и несут на себе основное бремя рутины по отчётности. Данные циркулируют безостановочно.

– Я прежде всего занимаюсь топливопотребляющими источниками, всего их триста с лишним единиц, на Ямбурге побольше, на Заполярке поменьше. Среди крупных – это газоперекачивающие агрегаты, котельные, резервные дизельные электростанции, подогреватели газа, – перечисляет Альберт Харисов. – Основной опорный документ в текущей работе – план-график, утверждаемый заместителем генерального директора по перспективному развитию. И каждый источник промышленных выбросов нужно посетить для контрольного замера в среднем раз в год.

Проза настоящего и фантастика будущего

Основной рабочий инструмент инженера – измерительный прибор, газоанализатор. Их несколько видов – под разные замеры.

– Мы замеряем чаще всего оксид углерода, оксид азота, метан, аммиак. Точный список зависит от конкретной позиции, – объясняет Альберт Харисов.

Перед каждым выездом газоанализатор калибруется эталонными смесями в самой лаборатории. Дальше уже – поездка, которая занимает обычно весь день, и охватывает сразу несколько точек.

Процедура замера за много лет доведена до автоматизма. Газоанализатору нужно обеспечить доступ к выхлопным газам и дальше ждать минут двадцать, пока соберётся статистика и выйдут искомые цифры. Всё это, как правило, на улице, рядом с работающим оборудованием, прямо на технологической площадке.

Полученный результат востребован сразу на нескольких уровнях. Данные сразу же интересны самим производственникам – они видят в результатах анализа то, насколько хорошо (или не очень) работает машина. Дальше данные складываются в документ – протокол. Такие протоколы аккумулируют в отчётах, сохраняют в архивах, передают профильным госорганам.

– Природоохранное законодательство становится всё более строгим. И я не удивлюсь, если в какой-то момент государство предпишет промышленным предприятиям оснащать все производственные объекты стационарным оборудованием для измерения выбросов в постоянном режиме, – рассуждает Альберт Харисов. – Уже сейчас есть требование законодательства оснащать источники выбросов автоматическими системами контроля, но не все, а только определённый перечень. Оборудование нашего предприятия в него не попало, однако эти требования в будущем могут ужесточиться.

Право на чистоту

В полуфантастическом сценарии будущего, где каждая выхлопная труба оснащена датчиком, передающим данные о составе выбросов сразу в единый экологический центр, первыми в очереди на круглосуточный мониторинг стоят всё же те объекты, чья эмиссия откровенно токсичная. Чего не скажешь об оборудовании на месторождениях предприятия. Например, газоперекачивающие агрегаты выбрасывают основным валом лишь тёплый воздух с водяным паром и углекислотой. На сотни мегаватт потребляемой мощности плата за негативное воздействие держится в крайне скромных рамках.

Сложноорганизованная работа специалистов, служб и подразделений, связанных с природоохранной тематикой, в итоге выливается в благородное и разумное дело не только с точки зрения «бухучёта» в рамках годового бюджета, но и с точки зрения заботы о будущих поколениях.

Собственно, на том и базируется концепция устойчивого развития, те самые принципы ESG. Работать разумно и с пользой для нынешнего времени, не отнимая при этом право на чистый воздух у тех людей, кто будет жить на планете после нас.

Материал газеты «Пульс Ямбурга» № 38 (1534) 3 октября 2022 г.

Иван БОНДАРЕВ

Фото автора